не читать дальшеВечер православной поэзии «Слово и Дух»
Добрый вечер, уважаемые гости нашего вечера. Мы рады приветствовать вас на нашем поэтическом вечере, посвященном православной поэзии. С давних времен Русь была богата талантами, которые служат Свету, добру, Любви, Истине, Вечности, которые отвечают определению отца Павла Флоренского: «Ведь художник есть чистое простое око, взирающее на мир, чистое око человечества, которым оно созерцает реальность». Были и есть писатели с творческими устремлениями, основанными на убежденности, что получили они от Бога дар творческий. Дар поэтический ради того, чтобы могли благословенно сами проявлять и в других пробуждать силу положительную, созидательную, очистительную, спасительную.
Между тем, если о духовно-словесном творчестве древности древности и средних веков мы знаем хотя бы что-то, новое время, особенно последнее, как правило, в этом плане проявляется «чистой доской». А ведь в этой сфере, как ни в какой иной, непосредственная связь, преемственность.
Многое из реальной истории отечественной литературы мы сейчас лишь открываем для себя, а многое начинаем осмысливать по-новому.
Слово предоставляется председателю ТПМД протоиерею отцу Вячеславу Ковалевскому
Сандра:
Хомяков Алексей Степанович родился в Москве 1 (13) мая 1804 в старинной дворянской семье. В 1822-1825 и в 1826-1829 находился на военной службе, участвовал в 1828 в войне с турками и был награжден орденом за храбрость. Оставив службу, занялся делами своего имения. Круг духовных интересов и деятельности Хомякова был исключительно широк: религиозный философ и богослов, историк, экономист, разрабатывавший проекты освобождения крестьян, автор ряда технических изобретений, полиглот-лингвист, поэт и драматург, врач, живописец.
Взгляды Хомякова тесно связаны с его богословскими идеями и в первую очередь с экклезиологией (учением о Церкви). Под Церковью славянофил понимал прежде всего духовную связь, рожденную даром благодати и «соборно» объединяющую множество верующих «в любви и истине». В истории подлинный идеал церковной жизни сохраняет, по убеждению Хомякова, только православие, гармонически сочетая единство и свободу и тем самым реализуя центральную идею Церкви — идею соборности.
Кирилл:
Не терпит Бог людской гордыни,
Не с теми Он, кто говорит:
Мы соль земли, мы столп святыни,
Мы Божий меч, мы Божий щит!
Не с теми Он, кто звуки слова
Лепечет рабским языком,
И, мертвенный сосуд живого,
Душою мертв, и спит умом.
Но с теми Бог, в ком Божья сила,
Животворящая струя,
Живую душу пробудила
Во всех изгибах бытия.
Он с тем, кто гордости лукавой
В слова смиренья не рядил,
Людскою не хвалился славой,
Себя кумиром не творил.
Он с тем, кто духа и свободы
Ему возносит фимиам,
Он с тем, кто все зовет народы
В духовный мир, — в Господень храм!
Сандра:
Биографы А.С.Хомякова описывают, например, такой удивительный факт из его жизни. Один преступник, совершивший немало злодеяний, а впоследствии раскаявшийся и воцерковившийся, рассказал о том, что его подтолкнуло к этому шагу. Однажды он задумал ограбить барскую усадьбу в Тульской губернии. Несколько дней он прятался в лесу и следил за распорядком жизни обитателей усадьбы. В конце концов наметил ночь, в которую намеревался совершить свое преступление. Как он сам говорил впоследствии, он не остановился бы перед "душегубством" (убийством), если бы кто-то попытался помешать ему совершить намеченное.
Ближе к ночи преступник подобрался к дому и спрятался в саду среди деревьев. Он ждал, пока обитатели дома улягутся спать. Постепенно одно за одним гасли окна большого дома. Только в одном из них продолжал гореть неяркий свет. Разбойник подкрался к дому и заглянул в окно: в комнате горела свеча, и средних лет бородатый мужчина, стоя на коленях, молился перед иконами. "Подожду еще", - решил разбойник и ушел в сад. Но бесплодным было его ожидание. Всю ночь в окне горел свет, и молитва мужчины спасла обитателей дома от грабежа, а может быть, и от более тяжкого преступления. Летняя ночь коротка. На рассвете разбойник ушел из сада и образ человека, всю ночь возносившего молитвы к Богу, неотступно стоял перед его глазами. Впоследствии, по описанию места, где находилась барская усадьба и внешности человека, всю молившегося перед иконами, было с абсолютной точностью установлено: человеком этим был Алексей Степанович Хомяков.
Кирилл:
Подвиг
Подвиг есть и в сраженьи,
Подвиг есть и в борьбе.
Высший подвиг в терпеньи
Любви и мольбе.
Если сердце заныло
Перед злобой людской,
Иль насилье схватило
Тебя цепью стальной;
Если скорби земные
Жалом в душу впились, -
С верой доброй и смелой
Ты за подвиг берись:
Есть у подвига крылья,
И взлетишь ты на них,
Без труда, без усилья,
Выше мраков земных, -
Выше крыши темницы,
Выше злобы слепой,
Выше воплей и криков,
Гордой черни людской.
Сандра:
Умер Хомяков в с.Ивановское 23 сентября (5 октября) 1860.
Кирилл:
Ночь
Спала ночь с померкшей вышины,
В небе сумрак, над землею тени,
И под кровом темной тишины
Ходит сонм обманчивых видений.
Ты вставай, во мраке спящий брат,
Освяти молитвой час полночи,
Божьи духи землю сторожат,
Звезды светят словно Божьи очи.
Помолися о себе, о всех,
Для кого тяжка земная битва,
О рабах бессмысленных утех
Верь для всех нужна твоя молитва.
Ты вставай, во мраке спящий брат,
Разорви ночных обманов сети,
В городах к заутрени звонят,
В Божью Церковь идут Божьи дети.
Ты вставай, во мраке спящий брат,
Пусть зажжется дух твой пробужденный,
Так, как звезды на небе горят,
Как горит лампада пред иконой.
Катя Воронина:
Иван Андреевич Крылов (1769 — 1844), знакомый каждому как баснописец, менее всего известен читателю как автор од, большая часть которых представляет собою переложения псалмов, лирические размышления по мотивам «Песни песней» царя Соломона и Книги Екклезиаста. Все произведения на библейские темы написаны Крыловым в 1794 — 1795 гг., когда он, к тому времени известный журналист и драматург, покинул столицу из-за угрозы политических преследований и вынужден был менять места пребывания и занятия. Эти произведения интересны и сами по себе: в них одическая и элегическая традиции XVIII в. находят великолепное завершение; вместе с тем они отражают духовный кризис, который в итоге привел Крылова к главному делу жизни — басенному творчеству.
Катя Сафронова:
ОДА, выбранная из псалма 93-го
Снесись на вихрях, мщений царь!
Воссядь на громах — тучах черных,
Судить строптивых и упорных;
Ступи на выи непокорных
И в гордых молнией ударь.
Доколь вздымать им грудь надменну
И подпирать пороков трон,
Правдивых гнать из света вон?
Доколь твой презирать закон
И осквернять собой вселенну?
Куда ни обращусь, внемля,
Везде их меч, везде угрозы.
Там на невинности железы,
Там льются сирых кровь и слезы;
Злодейством их грузна земля.
Так, проливая крови реки,
Заграбя мир себе в удел,
Твердят они на грудах тел:
Господь не видит наших дел
И не познает их вовеки.
Безумец! где твой ум и слух?
Стряхни невежество глубоко;
Скажи, хоть раз взнесясь высоко:
Ужели слеп создавший око,
И сотворивший ухо — глух?
Скажи, оставя мудрость лживу,
Без света ли — творец светил?
Бессилен ли — создатель сил?
Безумен ли — кто ум в нас влил?
И мертв ли — давший душу живу?
Блажен, о боже, в ком твой свет:
Он соблюдется цел тобою,
Тогда как, окруженный мглою,
В изрытый ров своей рукою
Злодей со скрежетом падет.
Кто? Кто с мечом? Со мною рядом
Кто мне поборник на убийц?
Кто на гонителей вдовиц?
Никто — всех взоры пали ниц —
И всех сердца страх облил хладом.
Никто — но бог, сам бог со мной;
Сам бог приемлет грозны стрелы,
Вселенной двигнет он пределы,
Разрушит замыслы их смелы
И с широты сметет земной.
Катя Воронина:
Прозвучавшая только что «Ода шестая, выбранная из псалма 93-го» — вольное переложение, глубоко и точно передающее дух псалма, но содержащее настроения и мысли автора, рожденные событиями его времени. Обращает на себя внимание перемены в позиции героя того и другого произведения: из гонимого и ждущего защиты он становится воителем, одиноким, но отважным и верящим в помощь Бога.
ОДА,выбранная из псалма 87-го
Господи боже спасения моего
О боже! царь щедрот, спасений,
Внемли!— К тебе моих молений
Свидетель — нощи все и дни.
Я в нощь свой одр мочу слезами,
И в день иссякшими глазами
Встречаю мраки лишь одни.
Да пройдет вопль мой пред тобою
Шумящей, пламенной рекою:
Воззри — и слух ко мне склони.
В груди моей все скорби люты;
Нет дня отрадна; нет минуты;
Теснится в сердце мук собор.
Уже, к веселью не способен,
Я бледен, мертвецам подобен;
Уже ко гробу шаг мой скор;
Уже в моих я равен силах
С забвенными давно в могилах,
От коих отвратил ты взор.
Все гнева твоего удары,
Как моря гневна волны яры,
Навел ты на мою главу.
Тесним от ближних, обесславлен,
Друзьями презрен и оставлен,
Средь кровных чуждым я живу.
В одре, как в гробе, истлеваю;
Но руки к небу воздеваю:
К тебе и день и ночь зову.
Увы! иль стон живых беспрочен?
Или для мертвых столь ты мочен?
Они ль певцы твоих чудес?
Но кто воспел тебя во гробе?
Кто возгласил в земной утробе
Твой суд иль блеск твоих небес?
Кто имя божье славословил
И кто в стране забвенья пролил
Хоть каплю благодарных слез?
А я, едва заря настанет,
Едва светило дня проглянет.
Огнем живым к тебе дышу —
И вместе с хором оперенным
Под сводом неба озаренным
Твое величие глашу.
Куда ни двигнуся ногою,
Как сердце я свое, с собою
Хвалу чудес твоих ношу.
Почто же, бог мой, презираешь,
Не внемлешь ты и отреваешь
Вопль страждущей души моей?
Средь нужды, нищеты и горя,
50 Как средь бунтующего моря,
Я взрос от самых юных дней —
И днесь от бедства не избавлен,
Как лист иссохший, я оставлен
Среди ярящихся огней.
Кирилл:
Иеромонах Рома́н иеромонах Русской Православной Церкви, поэт, автор стихов и песен на религиозную тематику, член союза писателей России.
Родился 16 ноября 1954 в семье сельской учительницы. Закончил филологический факультет в университете в Элисте, преподавал в школе.
Стихи Александр начал писать в юности, уже ранние его стихи отличаются поэтической грамотностью. Призвание к монашеству (и об этом есть свидетельство в стихах) он ощутил уже в ранней юности. В 1983 году принял монашеский постриг в Псково-Печерском монастыре, потом служил на приходах Псковщины, в Киево-Печёрской лавре после её открытия. В 1985 рукоположен во иеромонахи.
Катя Воронина:
Земля от света повернет во тьму,
И ветер северный меняется на южный .
Я ничего с собою не возьму,
И потому мне ничего не нужно.
Что было прежде, будет и потом,
Что было сотворенным - сотворится.
Сегодня смех, веселья полон дом,
А завтра всплачет тот, кто веселится.
В моря из рек текут потоки вод,
Чтоб облаками возвратиться в реки.
Приходит род, и вновь проходит род,
И только Ты господствуешь во веки.
Восходит солнце и зайдет опять,
Чтоб воссиять по-новому над тьмою.
Мне ничего не страшно потерять,
Будь только Ты, Царю царей, со мною.
Всему под небесами свой черед,
Своя пора и время всякой вещи.
Блажен, кто эту истину поймет,
Но преблаженнее обретший Вечность.
Людская память - вешняя вода,
Она умрет, как город осажденный.
Блажен, кто никого не осуждал,
Но преблажен за Правду осужденный.
Безумию под солнцем нет конца.
И мир на Бога возвеличил слово.
Восстала тварь на своего Творца,
И это тоже на земле не ново.
Нечестию живущих нет границ,
И люди жить и умирать устали.
О, семя любодеев и блуднц,
Когда б вы знали, на кого восстали.
Не возноситесь, Судия воздаст.
И это будет бедствием из бедствий.
Святы твои слова, Екклесиаст:
Все, что от Бога – суета суетствий.
Но верю я, что Истина сама
Вовек восторжествует над землею.
И будет свет, и посрамится тьма,
И сокрушится всяк, творящий злое.
Кирилл:
В 1993 году митрополит Петербургский Иоанн подарил иеромонаху Роману свою книгу «Битва за Россию» с напутствием: «Всечестному о. Роману, церковному певцу — на добрую память».
С 1994 года отец Роман по благословению правящего архиерея Псковского Евсевия живёт и служит в скиту Ветрово (Псковский клир) близ Псково-Печерской лавры.
9 октября 2003 года иеромонах Роман затворился от мира.
Иеромонах Роман создал свои произведения первой половины 1990-х годов по благословению Митрополита Иоанна Ленинградского/Санкт-Петербургского и Ладожского). Книга его стихов «Русский куколь» издана по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II.
Катя Воронина:
Вся Россия стала полем Куликовым.
Ополчился ворог. Быть нам иль не быть?
Но не слышно клича Дмитрия Донского,
Некому Отчизну нашу защищать.
И зовут к покаянью перед вражеским мечом словоблуды,
И в князья норовят, кто в холопах седины стяжах.
Да разыдется тьма!Умолчите, иуды!
Бог не в силе, а в правде, правда в верных сердцах.
На земле родимой – Родина в опале.
Разгулялась погань – и просвета нет.
Где ты, Старче Божий, Сергие Всехвальне?
Под твоей десницей каждый – Пересвет.
Так подымем хоругви, помолясь крепко Богу.
И за Веру, за Русь станем все, как один.
Нет ни Сергия ныне, ни князя Донского,
Только образ Пречистой, да Спас впереди.
Катя Сафронова:
Евдокия Петровна Ростопчина рано лишившись матери, воспитывалась в семье своего деда с материнской стороны. Воспитание ее было вверено бесконтрольно разным гувернанткам, которые, по свидетельству брата, никуда, за немногими исключениями, не годились. Уже в детстве она усвоила хорошо французский, немецкий и английский языки и очень много читала. В 1831 году появляется в печати ее первое стихотворение «Талисман» в альманахе «Северные цветы», за подписью Д-а. Успех ее стихотворений, отличавшихся звучной, изящной формой, был выдающийся. Пушкин, Лермонтов, Жуковский одобряли ее своими лестными отзывами.
Сандра:
Учитель! Ты скорбел божественной душой,
Предвидя муки час, на Вечери святой…
Учитель! Ты страдал в истоме ожиданья,
И Элеонский холм внимал твои стенанья…
Но, покоряясь Отцу, уста не отвратил
От чаши горькой Ты, - до дна ее испил,
И смертью совершил вселенной покаянье,
И Крест Твой не слыхал ни пеней, ни роптанья, -
О! Выучи меня страдать!..
Учитель! Милостив и кроток до конца,
Ты за мучителей своих молил Отца…
Учитель! Ты простил врагам ожесточенным,
И лжесвидетелям, и палачам презренным…
«Не знают, что творят они – остави им» -
Ты говорил Отцу с смиреньем неземным,
Ты грех их выкупилсвоей священной кровью,
Проклятьям и хулам ответствовал любовью…
О! Выучи меня прощать!..
Катя Сафронова:
В 1841 году вышел первый сборник ее стихотворений. В 1845 году Евдокия Ростопчина уезжает за границу.Сочиненияее изданыв 1857 году, за границей, в 1860 году и, наконец, ее братом в 1890 году в Санкт-Петербурге.
Сандра:
Молитвы дар
Молитвы дар – дар чудный, дар бесценный,
Замена всех непрочных благ земных;
Блажен, кому дано душою умиленной
Изведать таинство святых отрад твоих!
Блажен, кто молится в минуту счастья,
Кто с Богом сердце так сумел сдружить,
Что Божья мысль святит в нем радости и страсти,
И может их порыв безумный укротить.
Блажен, кто молится в тоске и муке,
Под ношею тяжелого креста,
Кто, горем посещен, возносит к небу руки,
Твердя: «Ты свят, Господь, и власть Твоя свята!»
Блажен, кто битвой жизни испытуем,
Смиренно верует, смиренно ждет,
И вышний Промысел хвалебным аллилуем,
Как отроки в пещи, все славит и поет.
Марина Карасева:
Осип Эмильевич Мандельштам Родился 3 января 1891 в Варшаве в семье кожевенника и мастера перчаточного дела. Вскоре после рождения сына семья переезжает в Петербург. Здесь сознание будущего поэта постепенно пронизывается глубоким и творчески плодотворным культурным диссонансом. Патриархальный быт еврейского клана противостанет в творчестве поэта раз и навсегда ошеломившему, пленившему и отчужденно властному величию Петербурга.
Осип Мандельштам твердо решает стать русским "А какой же русский без православия" – считает он. В поэзии Мандельштама все громче звучат эсхатологические ноты. В декабре 1914 года он отправляется в прифронтовую Варшаву, где хочет вступить в войска санитаром. Из этого ничего не вышло. Поэт возвращается в столицу и создает целый ряд стихотворений, которые можно назвать реквиемом по обреченному имперскому Петербургу.
Кирилл:
Среди священников левитом молодым
На страже утренней он долго оставался.
Ночь иудейская сгущалася над ним,
И храм разрушенный угрюмо созидался.
Он говорил: «Небес тревожна желтизна,
Уж над Евфратом ночь, бегите, иереи!»
А старцы думали: «Не наша в том вина;
Се черно-желтый свет, се радость Иудеи.»
Он с нами был, когда, на берегу ручья,
Мы в драгоценный лен субботу пеленали
И семисвечником тяжелым освещали
Иерусалима ночь и чад небытия.
Катя Воронина:
"Доказывать, что Анна Ахматова была христианским поэтом, не приходится. Слишком явна христианская тональность ее поэзии, слишком отчетливы свидетельства о ней или ее собственные, хотя редкие, высказывания. Напомню кратко известное "утешительное" письмо Пастернака 1940 года, в котором он называет ее "истинной христианкой" <...> У нее, и в этом ее исключительность, не было эволюции в религиозных взглядах. Она не стала христианкой, она ею неизменно была всю жизнь".
Катя Сафронова:
Я так молилась: «Утоли
Глухую жажду песнопенья!»
Но нет земному от земли
И не было освобожденья.
Как дым от жертвы, что не мог
Взлететь к престолу сил и славы,
А только стелется у ног,
Молитвенно целуя травы, —
Так я, Господь, простерта ниц:
Коснется ли огонь небесный
Моих сомкнувшихся ресниц
Катя Воронина:
Безусловно, религиозность Ахматовой была и поэтической, поэтизирующей, преображающей мир. Религия расширяла сферу красоты, включая и красоту чувства, и красоту святости, и красоту церковного благолепия. С годами поэзия Ахматовой становится в духовном плане более уравновешенной и строгой, усиление гражданского звучания сопровождается углублением изначально присущего ей христианского мироощущения, мыслью о сознательно избранном жертвенном пути.
Катя Сафронова:
МОЛИТВА
Дай мне горькие годы недуга,
Задыханья, бессонницу, жар,
Отыми и ребенка, и друга,
И таинственный песенный дар —
Так молюсь за Твоей литургией
После стольких томительных дней,
Чтобы туча над темной Россией
Стала облаком в славе лучей.
Катя Воронина:
Но самые сокровенные чувства почти зашифрованы, утаены от профанного взгляда; часто, чтобы проследить до конца мысль поэта, необходимо уловить особую роль той или иной интонации, слова, цитаты. О сдержанном целомудрии творчества Ахматовой писал В. М. Жирмунский: "Она не говорит о себе непосредственно, она рассказывает о внешней обстановке душевного явления, о событиях внешней жизни и о предметах внешнего мира, и только в своеобразном выборе этих предметов и меняющемся восприятии их чувствуется подлинное настроение, то особенное душевное содержание, которое вложено в слова". Действительно, у Ахматовой почти нет чисто религиозных стихотворений, она редко говорит о предметах веры напрямую. "Церковные имена и предметы никогда не служат ей главными темами; она лишь мимоходом упоминает о них, но они так пропитали ее духовную жизнь, что при их посредстве она лирически выражает самые разнообразные чувства", - отмечал К. И . Чуковский.
Катя Сафронова:
Дал Ты мне молодость трудную.
Столько печали в пути.
Как же мне душу скудную
Богатой Тебе принести?
Долгую песню, льстивая,
О славе поет судьба.
Господи! я нерадивая,
Твоя скупая раба.
Ни розою, ни былинкою
Не буду в садах Отца.
Я дрожу над каждой соринкою,
Над каждым словом глупца.